– Вот как? Прости им Господи, ежели не ведают, что творят. А ежели ведают…
– В смысле! – ржет Фол. – Во всех смыслах. Быка. В лабиринте.
– Родственница, – Фима прекратил отжиматься и неторопливо встал. – Мама. А на турнике… у меня запястье было сломано. Срослось неудачно.
Ничего, ничего… Посчитаем до десяти. Что-то часто приходится этим заниматься!
Дуб был один. На столе, кроме початой бутылки коньяка, сиротливо лежала бумажка – тоже одна. Ручка пристроилась сбоку.
Я поняла, что начинаю сама становится если не еретичкой, то ведьмой, а посему предпочла взяться за протокол. Он вышел не особо объемистым, зато приходилось продумывать каждое слово. Интересно, неужели здешние бонзы все-таки пойдут на такой процесс? Город наш, можно считать, закрытый, но шум все равно будет.