Ездят к нам мало. В первые годы побаивались – да и сейчас боятся. Вдобавок негласный пропускной режим, ОВИР; даже, кажется, справки. Постоянные пропуска полагаются лишь родственникам, и то не всем. «Братва» тоже не спешит соваться. Кому охота лезть прямо в пасть к «железнодорожникам»? Стоп, стоп, не надо, хватит!..
– На прошлой неделе одного дурака-рэкетира брали, – доносится до меня веселый бас Ритки, и я задерживаюсь в коридоре, чтоб послушать. – Долги под заказ из должников вышибал. Способ, дескать, колдовской разведал, чтоб без проблем. Я у него, когда наручники нацепил, спрашиваю: что за способ? А он мне серьезно так: очень просто, служивый! Берут два яйца двумя пальцами, протыкают иглой трижды с двух сторон…
Сперва мне кажется, что это снова запись.
– Большая белая! – пробормотал Хьюго. – Футов двенадцать, не меньше!
Вполне удовлетворенный результатом, я плету из проволоки нечто типа каракатицы в платочке из цветной тряпицы, собираю из трубочек и обрезков резины паучка (которого мысленно окрестил Мойдодыром); а вот четвертая фигурка у меня не заладилась. Выходит корявая загогулина, отдаленно напоминающая малолетнего дебила – и я решаю, что на сегодня хватит. Валько мне две «мулетки» заказывал, а я уже четыре изваял, если считать с «дебилом». Известное дело: заставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибет!
– О, Старина Лайк! – обрадовался Малявка. – Слушай, ты ж у нас вроде как акулий родич?! Глянь-ка… сейчас, сейчас, подманю ее поближе…