– Это вы о Дамаскине? – улыбнулся отец Николай. – Вот уж поистине, дивны дела твои, Господи! Вы хоть представляете, гражданка следователь, о чем идет речь?
И еще: он часто дергает себя за мочку левого уха, особенно когда начинает что-нибудь доказывать – и ухо это красное, словно у мальчишки-шалопая, пойманного бабкой на месте преступления.
Итак, знакомство состоялось, роман понемногу двигался вперед – и в конце 1995-го года был благополучно завершен. Взяв новогодний тайм-аут и честно отгуляв праздники, со второй половины января нового, 1996-го года, мы единогласно постановили: беремся за отложенный до поры до времени «Город наизнанку»! Пришла, наконец, пора выпить холодного…
– Может, все-таки по сто грамм, а? У меня как раз бутылек «Менделейки» завалялся?
Океан и переезд в Южную Каролину ассоциируются с удивительным понятием «Восьмая Программа». Стрим-Айленд, льготное жилье, вскоре – колледж на побережье и пенсия по инвалидности для отца, стоившая всего две тысячи (спасибо врачу-эмигранту за нужные бумаги). Соленые брызги в лицо. Самая лучшая в мире девушка. Самые мерзкие в мире враги. Тоска. Папа много пьет и часто говорит о том, что надо бы съездить в гости домой. Он так и говорит: «в гости домой» – а потом идет покупать виски, потому что водка здесь непривычно дорогая.
– Эми, успокойтесь, пожалуйста! Успокойтесь, прошу вас!