Я взбежал по ступенькам, слыша за спиной тяжелое дыхание Фола и лязг цепи, которой Ритка наскоро приковывал свой мотоцикл к врытой в землю скамейке; распахнулись стеклянные двери, укоризненно глянул сверху Спиридон-чудотворец, епископ Тримифунтский, осуждая суету в святом месте – и я оказался в просторном холле.
– Теория Семенова-Зусера, – тихо проговорил священник, и я вновь вздрогнула. Он знал! Да, теория Семенова-Зусера и Ковалевского. Правда, Девятый обычно называет ее просто Основной.
– Вы что, за этим и заявились? – безнадежно поинтересовалась я.
– Ни черта! – охотно сообщила я. – Вначале нам подсовывают откровенную чушь о похищенном алкоголике, затем архары зачем-то устраивают погром, свидетель исчезает…
– Граждане! – раздалось за спиной. – Я сотрудник городской прокуратуры Изюмский. Сейчас на ваших глазах… Да тихо, блин, пидоры сраные, харе орать!
Эх, ать-два, не тужи, завей память веревочкой!