– Алька в тот день едва с кровати поднялся; перенервничал, бедолага, – сосед его, прямо на наших глазах, чуть коньки не отбросил. Ерпалыч который. То есть гражданин Молитвин. Я примчался, и Фимка примчался… да вы сами видели – бульон принесли, апельсины…
Теперь Никанор Семенович там, и Ревенко там, и, как я поняла, мэр тоже.
Кивком одобрив его предусмотрительность, я нерешительно поглядела на вожделенную дверь.
– Иду искать! – голос прежний, тоскливый, но звучит он уже с другой стороны переулка, от мусорного бака.
– Алик? – носик сморщился, принюхиваясь. – Ты один?
– Ну, если ты не врешь, старина, – бросил ему в спину Малявка Лэмб, – то эта зараза должна стоить уйму денег! Коли дело выгорит – с меня выпивка!