Все выяснилось сразу. Кентавры! Опять кентавры!
Пальцы сами собой набирали слова личного кода, ровные строчки уходили куда-то в черную даль, и можно было на пару минут отвлечься, подумав о чем-нибудь хорошем. Только знать бы, что еще есть хорошего поблизости. Разве что помада в косметичке, и то, как по мне, она излишне яркая.
Срывайся и беги, потому что когда Фол хрипнет, ему надо верить.
«Акульей Пастью» назывался глубокий залив на восточной оконечности Стрим-Айленда, с узкой горловиной, где скалы-«челюсти» отстояли друг от друга на каких-нибудь тридцать футов.
– Что он сказал? – перебила я, не дав товарищу Изюмскому подыскать эквивалент к выражению «гандон поганый».
И еще: из таких получаются превосходные бабушки.