— Чем, ведун? Как я вижу, лука или самострела у тебя нет.
— Зачем? — пожал плечами хранитель. — Ты же прошел посвящение.
Прямо с прихожей стало ясно, что постоялый двор рассчитан на большое количество гостей. Комнатка, предназначенная только для снятия обуви, была метров двадцати. Вдоль стен ее лежали соломенные циновки, в центре начиналась кошма, длинная лента которой выводила в обширный, выстеленный коврами зал под куполом. Сейчас в помещении царили холод, тишина и пустота, но летом именно здесь, наверное, торговые гости пили чай, вкушали всяческие сласти и вели тихие вежливые беседы.
— Конем двоих сбил, когда к воротам улепетывал, — отмахнулся ведун. — Скажи-ка, перед приходом нежити гости странные к вам в город не наведывались?
— Я воин, урус… — неуверенно пробормотал правитель вогулов.
— Не могу я без миленочка, — всхлипнула, протискиваясь вперед, пухлая розовощекая девица в темном платье, снизу обремененном несколькими юбками, а сверху утепленном душегрейкой без рукавов. Волосы закрывал серый шерстяной платок с зеленым набивным рисунком. — Как вспомню — сердце щемит, места не нахожу. Прям хоть руки накладывай. А как в дом родимый вертаюсь, милого вижу — так еще больнее. Ходит рядом да нос воротит, как и нет меня вовсе…