Девушка послушалась: не хуже ведуна понимала, что купец на дороге в любой момент татем может стать, коли добычу легкую почует.
— Я знаю, — кивнул Олег. — Да только ты, Сварослав, лучше позади держись. Осторожного и судьба пуще хранит, и боги от испытаний избавляют…
— Язычников Аллах наслал за грехи наши большие, — опять защелкал деревянными четками толстяк. — Как я малым совсем был, русские пришли, разорили все окрест, город пожгли, едва приступом не взяли. Мало лет спустя опять пришли, разор учинили. Опосля и вовсе стены пробили. Девок половили, в полон увели, добро все повывезли, злата истребовали два воза, да серебра десять. Насилу спровадили. Отец с напасти сей занемог, мне хозяйство оставил. А опосля немного опять язычники проклятые заявились — так я продал все, да сюда перебрался. Град сей поплоше, людей торговых поменьше, однако же и разора покамест не случалось. Ни разу. Не дойти сюда русским, да обрушит Аллах небо на их нечестивые головы!
Хан не торопясь выбрал над горизонтом небольшое облачко — ближе ни одного уже не осталось, — начал шептать заклинание, сплюнул, ткнул пальцем вперед.
— Вот. — Осадил гнедую перед воротами ведун. — Ступай.
— Уходи, ведун. Уезжай и больше никогда не появляйся в моих землях…