— Не бойся, урус! — засмеялся вогульский хан. — Невольники послушные, русские. Коли коня твоего не уберегут, велю в полынью сунуть и держать, пока головой наружу не вмерзнут. Геть!
— Светает, — кратко ответил Середин, натягивая штаны.
Сам хранитель уселся на передок саней, поднял со снега длинную палку с привязанным к ней камнем — и рогатые рысаки тут же рванули с места.
— Что же ты тогда сюда из этой самой Ошели переехал? — удивился столь эмоциональной отповеди Середин.
— Здесь холодно… — Женщина приложила палец к его губам. — Согрей меня, ведун.
— Я не столько вежлив, сколько любопытен, урус. — Вогул осадил коня шагах в пяти от Середина, сунул за пояс плеть, взял в левую руку щит, правую ладонь положил на рукоять меча. — Неужели ты и вправду един с четырьмя ратными управился? А?