— Надо же, не свалился! — даже удивился ведун, поворачивая гнедую.
— Ну же! — осадил перед ними коня Олег. — Пустите! Шорник! Гордей-шорник!
— Не гневи богов, ведун, — немедленно отозвался старик. — Прими их волю, как свою, и душа твоя обретет счастие и покой.
— Седла, упряжь, сбрую. Может простую, может богатую сотворить.
Середин вытянул вперед левую руку, поднеся крест почти к самой скульптуре. Ничего… Никакой реакции — словно перед ведуном лежал обычный замшелый лесной камень.
— Проваливай отсюда в свою степь, пожиратель падали!