В темноте на коже Нелл вспыхивали звездочки, похожие на сигнальные огни дирижабля в ночном небе. Одну из них соскоблили скальпелем и изучили. Такие же нашли в ее крови. Стало ясно, что их занесли ей, когда насиловали. Звездочки на коже Нелл были сигнальными маяками и слали вести через разделяющую нас пропасть.
Принцесса Нелл побежала на кухню рассказать все Динозавру, который сидел у огня с длинной палкой, тыкал ей в угли и поворачивал, чтобы конец стал острый-преострый.
– Отлично, – сказал судья Ван. – Все удары, кроме одного, назначаются условно, с тем, чтобы осужденный внес указанные изменения. Что до десятилетнего срока заключения, в этом округе, по причине его малых размеров, к сожалению нет тюрьмы, так что после удара палкой осужденный будет временно выпущен на свободу. Однако уверяю вас, мистер Хакворт, срок вы так или иначе отбудете.
"Боюсь, я ничем не примечателен, – ответил герцог, – а ты?"
У англо-американцев есть Манхеттен, у японцев – Токио. Гонконг хорош, но по сути это европейский город. Когда заморский китаец возвращается на родину воздвигнуть памятник своей предприимчивости, он строит его в Пудуне; то, что получается в итоге, много выше, ярче и, безусловно, краснее, чем любом другом городе мира. Нанотехнология с ее умением создавать сверхпрочные материалы легче воздуха подоспела в нужный момент – последние рисовые поля как раз уступили место могучим бетонным фундаментам. Теперь над первой порослью семидесяти-восьмидесятиэтажек раскинулась пышная крона второго поколения небоскребов, по преимуществу больших эллипсоидальных, обычно в виде насаженных на шест и расцвеченных неоном воздушных шаров, так что в тысяче футов над землей Пудун был больше и теснее, чем на уровне пешехода.
– Нет, нет, мистер Хакворт, это если я вас правильно понимаю...