От неожиданности я замер, опуская меч. В лице Шоки были лишь усталость и смерть – его собственная смерть. Он устал – так, словно ему было сорок, а не двадцать. Он не верил ни в Свет, ни в Тьму. И даже в маленький домик под чужим солнцем, как все остальные Старшие, он не верил.
– Прощаюсь, – отрезал я и закрыл глаза. Расплакаться мне только не хватало.
– Вот еще, – разозлился я, забираясь в люк. Гарет отползла вглубь, освобождая мне проход. Хлопнула в ладоши, и вспыхнул матовый световой шар.
– Ну, приблизительно, – без энтузиазма ответил Котенок.
– Ты даже врагов не боишься, верно? Ты просто не веришь, что можешь умереть.
– Ты молодец, – сказал я. – Ты хорошо все придумал. Иди питайся.