– Купишь то, возле которого я начну умываться, – заговорщицки сообщил Котенок.
– Я не буду о тебе думать, Данька! – закричал Лэн так, что у меня на мгновение замерло сердце. – Не буду!
Я снял с пояса меч Туака и пустые ножны Настоящего меча, повесил их на стену. Настоящий меч пока не спешил появляться, ждал своего часа. И я подумал, что, когда он наконец возникнет в ножнах, мне будет трудновато удержаться от искушения сразу же его выхватить.
– Крылатые, – не то удивленно, не то радостно произнесла она. – Чего вам, мальчики?
Прижимая ладонь к лицу и стискивая в другой руке Меч, я отступил. Щека болела толчками – то сильнее, то слабее.
Я не стал спорить. Но чувствовал, что и сам переборщил. У Шоки-то действительно не было выхода.