Я кивнул, соглашаясь, и посмотрел на Лэна. Тот сидел на кровати, положив на колени меч в черных кожаных ножнах, сосредоточенно вычерчивая на полу носком ботинка какие-то узоры.
А потом я замолчал, потому что больше обид не вспомнилось, а начни я перечислять их по второму кругу – обязательно бы разревелся.
Лабиринт должен быть извилистым, со многими поворотами и ложными ходами. Это любой ребенок знает.
– Данька, Котенок хочет, чтобы мы сожгли город. Ты согласен?
Лэн плакал, а я все никак не мог понять, в чем дело.
В лавке оказалось светло – пожалуй, даже слишком. Здесь горело штук пять ламп, но дело было даже не в этом: отовсюду – со стен и полок – сияли, отражая свет, зеркала.