– Значит, – рассудил я, – смотреть пока не на что.
Я оглядел всех троих, молодые и дерзкие, смотрят прямо, на лицах циничное презрение ко всему на свете. Через этот этап проходят почти все подростки на свете, в моем срединном королевстве, уставшем от пышных и красивых слов, была одно время мода на «небритого героя», что, дескать, грубые и циничные снаружи, но нежные и чувствительные глубоко внутри.
– Когда ты уехал, леди Элинор пригласила меня в свою… комнату, где хранит колдовские вещи. И долго говорила о них, чего никогда не делала. Я не могла понять, зачем рассказывает такое. Наверное, пыталась загладить вину? Не знаю, Рич. Я сперва даже не слушала. Но она старалась общаться, стала непривычно ласковой, а я, чтобы как-то ответить, сделала вид, что и мне интересно, чем она занимается. Я не думала, Рич, что это в самом деле так замечательно интересно!
Кардинал сделал широкий жест, предлагая мне самому выбрать, где сесть.
– Ничего особенного. Бедный рыцарь, верный традициям и клятвам. У него едва ли не самая бедная земля в той части королевства, но он сумел сделать народ зажиточным…
– Это вы под Церковь копаете? – поинтересовался я.