Рыцари приветствовали появление сюзерена довольным ревом, топотом и стуком ножей по столу. Я милостиво улыбался и шел к своему креслу, вскидывая руки в приветствии.
Она смеялась весело и задорно, сама как сияющее солнышко, в светлом платье, с золотыми распущенными волосами, снова присела низко-низко, как перед королем, но я даже не заглянул ей за низкий вырез платья, настолько очарован ее невинной чистотой и свежестью.
– С ростом культуры растут и преступления, – объяснил я. – Тут неразрывная связь ноздря в ноздрю. Потому меняется не только количество, но и качество. Сортность, так сказать!
Я предпочел окружную дорогу, чтобы не нагнать герцога, и прибыл к сэру Норберту, когда он всматривался в далекое пыльное облачко.
– Тяжела ноша государя? – спросил он с сочувствием.
– Ему такие тайны открыты… Да вы послушайте, ваша милость!