– Сэр Растер, – сказал я затравленно, – и вы о бабах?
Отец Богидерий в часовне стоял на коленях и молился, когда мы зашли и остановились на пороге. Часовня стандартная, ничего лишнего, все достаточно аскетично, в духе всего замка. Только на своде достаточно красочно нарисованы светлые ангелы, что побивают темных и сбрасывают в красное такое озеро, то ли с кровью, то ли лавовое.
Сулливан поднял щит, привычно закрывая левую сторону, моргенштерн тоже на уровне груди, в прорезь шлема вижу его блестящие глаза.
– Случая нет, – ответил я с тоской. – А вот так встать и пойти… уже не могу. Наверное, попался. Или хотя бы одной ногой увяз.
Новую одежду начали приносить на второй день, и все несли и несли. Но если женщина мечтает о гардеробной комнате, то я зверею, если у меня оказывается две пары сапог, не понимаю этой дури и непонятного излишества. Правда, другие выбирают нужное и напяливают на меня, словно я калека, но из-за такой вот услужливости день начинаю злым и раздраженным.
Я молчал, это стандартный ритуал, хотя и кажется сложноватым сперва, однако правитель должен отгораживаться системой из мелких ритуалов. Церемониймейстер вышел, а сэр Жерар, глядя на меня ничего не выражающими глазами, отступил в дверной проем и закрыл за собой дверь.