У меня защемило сердце, а в глазах защипало.
– Все никак не решаюсь сообщить вам, сэр Ричард…
Во дворце на нижних этажах начали вспыхивать огни, затем на втором, на третьем. Донеслись сонные, но возбужденные голоса, кто-то начал громко ругаться, затем донесся сдавленный вопль: «Его светлость?.. Возвращается?»
– Он этого не сделает, – сказал я. – Грех! Господь не разрешает.
– Что, вот так и ехали? Из самого Ватикана?
Я тряхнул головой, зрение очистилось, панцирь на моей груди смят, будто ударили тараном. Трудно дышать, в голове стучат молотки, но даже сквозь их грохот слышу ликующие крики на стенах крепости.