Я в бешенстве выхватил меч. Все отшатнулись, я вскинул над головой и с силой рубанул по столу. Сверкающее лезвие с наслаждением вгрызлось в толстое твердое дерево. Столешница разделилась на две половинки, обе рухнули на пол. Посыпалась посуда, зазвенели и покатились по коврам чаши и кубки.
Они хмурились, Раймон что-то пробормотал робкое в мою защиту, отец Габриэль ответил предельно резко, еще чуть – и ударил бы, а кардинал продолжал сверлить меня недобрым взглядом.
– Сэр Ричард, – доложил он, – охрана удвоена!
Из дворца продолжают выбегать люди, а со стороны площади ворота снова распахнулись, пропуская отца Дитриха и группу местных священников.
– Да не он, – сказал пират. – Эти толстяки быстро собрали городской совет.
– Недобросовестный служитель, – произнес он ледяным тоном, – позорит Церковь.