Она с великой неохотой, борясь с собой, просунула ладони между нами, уперлась в мою грудь и с усилием отстранилась. Лицо полыхает, как жар, в глазах смущение и непонятный страх.
– Но здесь столько может отыскаться необычного… А если кто-то отыщет другой?
Я вскинул руку, он послушно умолк. Слышно было, как внизу что-то шевелится, позвякивает, словно конская сбруя, мои ноздри уловили запах мужского пота и чеснока, которым простолюдины стараются перебить аромат немытого тела.
Со стороны городских врат громко и торжественно прозвучали серебряные фанфары. Я смутно удивился, что за праздник, почему не доложили, а толпа народа уже бежит в ту сторону, лица радостные, слышатся ликующие вопли.
Пока лорды медленно и важно шли обходным путем, вежливо пропуская один другого вперед, раскланиваясь и обмениваясь любезностями, я прошел короткой дорогой, сбросил мантию, ее набросили мне там для важности, раздраженно уселся в неудобное, но внушающее кресло.
– Ну, вдруг не оправдаем! Я ж не знаю, чего он от меня ждет. А вы знаете?