Я переоделся, к людям из Ватикана лучше явиться в крайне скромной одежде, сэру Жерару велел разбирать бумаги и подготовить необходимые на подпись, а стражам сэра Эйца посоветовал не наступать мне на пятки.
Солдата ранили еще и еще, но он продолжал драться, закрывая мою спину. К нам наконец пробились сэр Арчибальд и Растер, а также Ульрих с Палантом, закрыли щитами, я с негодованием заорал, что со мной все в порядке, и повел их на захват башни.
Из толпы вышел и преклонил колено немолодой рыцарь, чем-то похож на герцога Фуланда, одет так же старомодно, но с достоинством, лицо честное, строгое, взгляд прям.
– Вы живы! Какое счастье… Значит, долго жить будете.
– Иди с Богом, – сказал он, – сын мой. И трудись на благо. Ибо трудиться на благо – это трудиться на Господа.
Раздалось шипение, в лицо ударила волна тугого горячего воздуха. Зеленая вспышка осветила стены до мельчайших подробностей, тут же погасла, погрузив мир на короткий миг во тьму. Камни злобно шипели, потекли красные струйки, а в месте удара осталась выжженная дыра с оплавленными краями.