Габриэль и Раймон лишь подняли головы, но кардинал с кряхтением поднялся, сделал шаг в рухнул в глубокое кресло. Лицо его было не просто смертельно бледное, а желтое, изжеванное, как мокрая бумага.
Ничего не происходило, хотя я чувствовал на себе множество взглядов. Под подошвами сапог похрустывает подозрительно знакомо, но косточки мелкие, сразу рассыпаются в прах. Такие зверьки не опасны… но кто-то же их пожрал…
– Не советую, – сказал я благожелательно. – Р-р-р-разорвет…
– Он упал не с неба, ваша светлость, – сказал он твердо. – У меня и память еще не шалит! Я заметил искорку в небе как раз в момент, когда она вспыхнула, а затем стала быстро падать на лес. Хотя была ночь хоть глаза выколи, но я точно могу сказать, что на том месте высокая скалистая гора, а на самой макушке высокая каменная башня!
Я вскочил, кровь бросилась в голову, горячей волной залила щеки.
На него посмотрели с таким удивлением, что он смешался и умолк, виновато опустив глаза.