Я отошел, присел прямо на землю. Котенок что-то разъяснял Шоки, повторяя давно обговоренные вещи. Лэн постоял возле них, потом подошел ко мне, присел.
– Не смеши меня, сынок. Ты помнишь, что я тебе всегда говорил: проступок подлежит наказанию? Ты слишком многое натворил, и если я сейчас тебя не остановлю…
Я ойкнул, налетев на упругую колючую ветку, но обижаться на запоздалое предупреждение не решился.
– Революционером, – подсказал я. – Лэн, а как же Тьма?
– Лэн! – прошептал я, склоняясь над своим Младшим. – Лэн, я пришел!
Похожи они были скорее на взрослых из города Лэна, чем на торговцев. И оружие у них было такое же, и на лицах – то странное, привычное равнодушие, что так удивило меня когда-то.