Барон Альбрехт украдкой показал мне оттопыренный большой палец. Все больше местных выбирает покорность мне, а не Кейдану, хороший признак.
– Давай их сюда, – велел я, – только быстро.
– Будем считать, что он погиб в бою. Так пусть и передадут его семье, да не будут его дети опозорены поступком такого родителя.
Я спрыгнул с коня, вести переговоры надо в равных условиях, сделал несколько шагов навстречу.
– Конечно! Макс вообще-то единственный, у кого нет врагов. Его все любят! Он настоящий рыцарь, благородный и чистейшей души человек.
– Хорошо, – отрубил я. – Через неделю и мы выступим. Даже раньше.