– Все. Во мне мало того, чему нужна вода. Но пить почему-то хочется.
Камера превратилась в огненный ад. Ревущее Черное пламя лизало стены, и камни таяли, как воск.
– По семь монет, – сказал я. Торговец удивленно посмотрел на меня. Я добавил: – По семь. Торговаться я умею.
– Прощайте, – не то Гарет, не то всему каравану, не то своему детству сказал я.
– Герт, я знала, что ты взялся ухаживать за мальчиком, которого ослепили, – медленно сказала старушка. – Но теперь мне кажется… Ты видишь?
– Я же клялся, что вымою пол… Свет! Все из головы вылетело.