Очнулся я от чьего-то всхлипывания доносившегося почти рядом. Кое как заставив себя раскрыть глаза, через мутную красную кашу увидел радиста, скорчившегося рядом со мной и с ног до головы покрытого кровью. На его молодом, безусом лице белели широко открытые бешеные глаза, парень, обнявший себя за колени левой рукой, покачивался вперёд-назад и постоянно шептал: "Ребята! Ребята!". Попытка хоть немного приподняться не увенчалась успехом — в груди резко что-то резануло и из горла сам собой вырвался тихий стон. Мгновенно развернувшись и бросившись передо мной на колени, Олег начал меня трясти, истерически рыдая и шепча: "Товарищ капитан! Вы живы!.. Только не умирайте!.. Они все мертвы!.. Ребята все мертвы!.. Товарищ капитан!"…
Потрескивание горящих шишек действовало успокаивающе и глаза уже сами собой начали закрываться как вдруг со стороны леса послышались странные звуки. Вдали кто-то пробирался через ночной лес, то и дело спотыкаясь, роняя что-то тяжёлое и затравленно дыша. Быстро растолкав Сергея, решил выдвинуться в разведку — скорее всего это окруженцы — немцы по ночному лесу да ещё с такими звуками — не уверен.
После проведения ремонта самолёта и последовавшего за ним обеда, я решил озадачить окружающих ещё более интересной конструкторской проблемой. Взяв с собой старшину с бойцами, топор и хороший моток верёвки повёл их напрямую к месту нашего с Лешим последнего разговора. Придя на берег обворожительной зелёной полянки, устроил мастер класс метания веток в трясину, для обозначения разумных границ безопасности. И тут как раз из кустов выступил Дух Чащи.
— Начнём с того, что у вас просто ниже болевой порог. И менее эластичны связки.
— Примерно понял. Скажу я тебе ― хорошо, что не видел, как ты там немцев расплескивал. Мне хватило того что слышал. А как потом дождь из крови пошел, так я вообще сперва не понял, что это такое. Когда понял ― не поверишь, как новобранец какой харчи на землю-матушку метал. А чем кончилось-то? Неушто не получилось?