"Хорошо сходили, мало того, что железку попортили, так ещё дрезину немецкую сожгли. Да и оружием запаслись знатно — это какая ж мы теперь силища — целых три пулемёта. Нам бы ещё патронов поболе, да и народу ещё человек десять — мы бы и на дороге посерьёзнее пошуметь смогли бы. А когда гранаты да еда закончились, двинулись на соединение с Сергеем и этим беловолосым. Он ведь как по учебнику всё расписал, всё тихо прошло, даже странно — никаких разъездов на железной дороге, никто нас даже ловить не пытался — видно пошумели они там с Сергеем замечательно. Как и договаривались, вернулись на место лагеря, а там Сергей с карабином сторожит и сразу к нам с вопросом — вы, мол, командира не встречали? А то пошёл он, как всегда немцев пощипать, часа в два ночи и до сих пор не появился — хотя уже утро давно наступило. Тут мы ему небольшой допрос устроили, как они тут без нас действовали. А он и давай рассказывать — да по его словам командиру памятник конный при жизни ставить надо — мол, он тут уже немцев совсем запугал. Как трупы они в промоину почти каждую ночь таскали, как глушитель самодельный к винтовке делали. Только разговорился, как из кустов Ссешес вываливается и, причём не бесшумно, как обычно, а напрямик — ветки ломая. Да и шатает его — буквально вензеля ногами выписывает и одежда его лохматая кровью измазана. Мы его сразу уложить попытались, да и с ранами разобраться — перевязать там, а он руки наши стряхнул, сполз по сосне спиной и сказал, что уже вылечился, а шатает его потому, что миной оглушило. И что немцы около моста вообще с каких-то дварфов скоро пример брать будут — окопались по самые уши, мин понаставили, честным дроу и не пройти теперь спокойно…