Человеческое тело, разогнанное взрывом, подобно безвольной кукле ударилось о металлоконструкцию моста и отброшенное ударом упало в воду. Залитые кровью, меркнущие глаза часового увидели только начальный акт, развернувшейся дальше трагедии — трофейный русский паровоз, подталкиваемый в спину тяжёлыми вагонами, слетел с последних ниток рельсов обрывающихся в реку и подобно чудовищному метательному снаряду вонзился в восточный берег русской реки со странным для немецкого слуха именем — Нарев. Хлопок треснувшего от удара котла и дикое шипение и клокотание пара сопровождающееся жуткими криками сварившихся заживо пулемётчиков восточного пулемётного гнезда было быстро заглушено какофоническим скрежетом сминаемых вагонов. Грузовые вагоны сминаемые неумолимой инерцией громоздились один на другой подобно моделькам в руках ребёнка великана. Буквально через несколько секунд волна деформации докатилась до последних вагонов состава везущих столь ожидаемый люфтваффе груз фугасных авиабомб. Размещённые для безопасности в конце состава авиабомбы недолго сопротивлялись волне пластических деформаций. Неизвестно в какой, из порядка шестидесяти тонн авиабомб, сдетонировал сминаемый ударом заряд взрывчатки, но последовавший за этим взрыв, прозвучавший как раз над центральным быком моста, буквально испарил несущую ферменную конструкцию и поднял в воздух остальные вагоны. Хотя, скорее всего детонация началась в тех первых трёх вагонах, доверху забитых снарядами и зарядами для дивизионных гаубиц. Но что толку разбирать где она началась если в конце концов она охватила весь состав. В немалой степени благодаря размещению снарядов даже в вагонах с амуницией, жестокий снарядный голод, вызванный несовершенством транспортной сети Иванов, заставлял транспортные службы рейха буквально забивать каждый свободный вагон до верху.