В приказном порядке разогнав всех по койкам, фельдфебель присел на крылечко караулки и в наступающих сумерках принялся рассматривать медленно прохаживающихся по мосту охранников и огоньки сигарет пулемётчиков на том и этом берегу. С реки начинал подтягиваться вечерний туман, медленно заполняющий чашу берегов, его гибкие полупрозрачные руки медленно ласкали опоры моста, поднимаясь всё выше. Почти такой же туман стоял на берегу Рейна, когда он с его Мартой в первый раз неуклюже пытался поцеловаться. Вспомнилось ощущение этой сладостной дрожи, которое его охватило и холодный камень, на который они перед этим присели. Поудобнее прислонившись к стойке крыльца, фельдфебель вынул из портсигара сигарету и, мечтательно медленно поднеся её ко рту, закурил. Воспоминания из далёкого детства смягчили его иссечённое морщинами лицо и заставили появиться на нём робкую и вместе с тем застенчивую улыбку — никто из знающих фельдфебеля Гейнса не поверил бы вообще в возможность её появления на этом волевом лице…