Она была тяжелая, очень тяжелая. Словно петли закаменели от времени или не хотели пробуждаться от долгого сна. Но я тянул, и дверь медленно пошла на меня. Сквозь кирпич, и старые газеты, и три слоя обоев. Но я уже ничему не удивлялся.
Он замолчал, словно ему зажали рот. И я, что-то закричав, прыгнул на каменную стену, готовый или проломить ее, или разбиться насмерть.
– Он из другого города, – неожиданно встрял Лэн. – Все его погибли, я обещал ему защиту!
– Я тоже в Клуб, неудобно после вылета не прийти. Что, галстук?
– Данька, – не поднимая глаз, произнес Котенок, – там, в башне, я не мог по-другому… Я ужасно рад, что ты смог оживить…
– Данька, а что с твоими глазами? – вдруг поинтересовалась женщина. – Они светятся или у меня лгут линзы?