– Наверное, тем, которые больных бросают, наплевать на мнение окружающих. Все, что я знаю о людях, свидетельствует о том, что они к такому поведению относятся неодобрительно. Но, видимо, находятся человеки, которым неодобрение общества не мешает чувствовать себя вполне комфортно.
– Ну хорошо, – не сдавался Родислав. – А бизнес? Весь бизнес построен на кредитовании, человек берет у банка в долг, потом развивает бизнес, получает прибыль и отдает долг. Это тоже неправильно?
– Но почему? – недоумевала она. – Почему она не может с тобой жить? Ты что, бил ее, плохо обращался, ревновал, денег не давал? Что ты мог сделать такого, после чего с тобой стало невозможно жить?
– Ее, родимую. Я не ела ее, наверное, лет тридцать.
– Ну да. Хотел с ним про Буденновск поговорить и про министерские дела. Кстати, ты ему напомни, он мне обещал достать материалы обсуждения криминогенной обстановки. Заседание Совета безопасности по этому вопросу еще в марте прошло, Родька обещал мне материалы принести, да, видно, забыл, закрутился с этими своими деловыми встречами.
– Никаких у него отношений с Дашей нет, – снова вмешалась Юля. – Даша с ним почти не разговаривает. Она считает, что он виноват в том, что их мама покончила с собой. И вообще он во всем на свете виноват. Если она и говорит Денису что-то, то в основном грубит или обзывается. Но больше молчит. Она вообще какая-то странная стала. И брошюры эти… Она что, в секту попала?