– Но вы удерживаете нас здесь, – вмешался Родислав, – и удерживаете незаконно. А это статья.
– Я рад, – ответно улыбнулся Бегорский. – Ну что, переходим на «ты»?
– Коля, как ты? Как с тобой обращаются? – срывающимся голосом спросила Люба.
– Сверху, там, где еще ребра есть. Посерединке примерно.
– Я жду, – напомнил он. – И не надейся, что я забуду свой вопрос, пока ты изображаешь из себя акробата.
«Только этого не хватало! – устало подумала Люба. – Дед не знает, чем на самом деле занимается его внук. Он, наверное, умер бы на месте, если бы узнал о том, что Кольку выгнали из института, что он кооператор, варит джинсу, проигрывает огромные деньги в карты и ворует у собственных родителей. Папа думает, что Колька по собственному убеждению не стал после армии восстанавливаться в институте, где его ждали с распростертыми объятиями, что он стремится быть самостоятельным, где-то работает и ведет себя, как примерный сын, брат и внук. И нечего Коле делать в Нижнем, не приведи господь, напьется или найдет какую-нибудь картежную компанию, пропадет в ней на двое-трое суток, а потом явится избитый и обобранный. Или у Тамары что-нибудь украдет. Нет уж, пусть в Москве сидит».