– Счастливо оставаться, Гельмут фон Браун. Надеюсь, что все задуманное у нас получится!
Старички продолжали, перебивая друг друга, просвещать советского командира, попутно удивляясь, как он может этого не знать, а я решил – если получится вернуться, то обязательно узнать всю подоплеку начала этой войны. Обалдеть… В школе этого точно не проходили, да и позже я не знал, что Польша чуть не стала союзником Германии и только ее понты поставили пшеков в такое незавидное положение. То, что Варшава урвала себе кусок Чехословакии, когда туда вошли немцы, тоже не знал. Причем не просто урвала, а ее войска в союзе с немчурой вторглись в эту страну. То, что Франция посылала своих добровольцев в Финляндию для войны с Союзом – даже не догадывался. Всегда считал, что лягушатники пусть и слабые, но искренние союзники СССР. Ну там Нормандия-Неман, де Голль и прочие…
Так, барражируя по залу, я то смотрел выступление артистов, то общался со знакомыми и незнакомыми людьми, пока в конце концов не набрел на группу писателей и эти творческие личности в пять минут споили слабохарактерного Лисова, поэтому отъезд домой помню плохо.
– Сергей Андреевич, мне передали, что вы хотели со мной переговорить по какому-то важному делу? Я сейчас в тридцать третью армию собрался; может, по пути поговорим?
Провожали всем составом. Прохор даже автограф затребовал. Ему за то, чтобы он не разболтал, кто я есть такой, в офицерском блокноте написал: «Будущему великому маэстро от поклонника» и расписался. Титов только что ножкой в смущении не шаркнул. А мы, запрыгнув в машину, покатили обратно к штабу. Там почти все было готово. Во всяком случае зрители уже присутствовали. Пока пробирались через толпу, ближе к импровизированной сцене, на нас пару раз рыкнули. Мы рыкнули в ответ и в конце концов, найдя подходящее место, приземлились.
– Обижаешь… новенькие это. Треугольник с тремя точками на нескольких «четверках» разглядел хорошо.