– Мы должны соответствовать своему уровню, – жестко произнес Родислав. – Мне этот дом нужен.
– Я скоро вернусь, мне правда очень надо. Я белочке обещал помочь кору собрать.
Как-то в конце ноября Даша вернулась домой с работы и прямо в прихожей стала привычно определять, кто дома. Ну, Дениска, это понятно. Мать, кажется, тоже, вот стоит ее сумка, а вот и ее осенние ботинки, которым сто лет в обед. А Юльки нет, во всяком случае, ее курточка на вешалке не висит, да и тапочки ее на месте. Странно. Обычно в это время девочка сидит у них. Неужели заболела? Или с Раисой что-нибудь случилось?
Неужели Аэлла тревожится так же, как отец? Странно. Не похоже на нее.
Ворон извлек голову из-под крыла и смахнул слезы, капающие с клюва.
Она не могла поверить в то, что услышала. Значит, они с Родиком не были ни в чем виноваты перед семьей Ревенко. И все их угрызения совести были напрасными. И можно было не заботиться о Татьяне Федоровне и ее внучке, не тратить на них деньги, время и душевные силы, не мучиться непреходящим чувством вины. Можно было не считать копейки и не отказывать себе в самом необходимом, оплачивая репетиторов для Ларисы и покупая ей одежду. Можно было последние восемнадцать лет прожить совершенно иначе, легче, спокойнее, благополучнее.