– Возьмите, – Родислав протянул Раисе конверт, – это за июль. Лизы нет?
Игнатов взял брошюры, пролистал, и лицо его помрачнело.
– Любовь Николаевна, мне нужно с вами поговорить. Пожалуйста, всего несколько минут, – попросила Юля.
Но все уговоры оказались бесполезными. Почему-то именно после этих двух последовавших друг за другом смертей Николай Дмитриевич начал резко сдавать, перестал выходить из дома и стал считать себя по-настоящему старым. Люба боролась с этим, как ей казалось, капризом почти месяц, после чего начала ежедневно навещать отца и водить его на прогулку. Через две недели, прожитые в таком режиме, она поняла, что совершенно запустила собственный дом, на который у нее просто не оставалось времени, и поставила перед отцом вопрос о совместном проживании.
– Вообще-то он много снимается, – неопределенно ответила Аэлла и тут же заговорила о чем-то постороннем.
Мать послушно переобулась, в сопровождении Даши и незнакомца дошла до своего дивана и рухнула на него. Мужчина заботливо укрыл ее пледом и погладил по плечу.