– Ну так и не ходил бы, – заметил Камень. – Он же знал, с кем придет Аэлла. О чем он раньше-то думал?
Тамара улыбнулась, потом не выдержала и тоже рассмеялась.
Даша стояла, не проронив ни слова, будто ее это вообще не касалось.
– Почти сорок лет, – кивнул он. – Действительно страшно. Сорок лет мы знаем друг друга. Сорок лет ты беззаветно любишь Родьку. Это просто немыслимо! Если бы мне кто-нибудь рассказал, я бы не поверил, что такое бывает.
Артур нехотя повиновался, и Люба про себя констатировала, что ей удалось хотя бы это: как он ни сопротивлялся, а все равно начал жить по ее правилам, и пальто снял, и насчет Лели и Ларисы пошел ей навстречу. Повесив пальто в прихожей, она вернулась на кухню и стала собирать на поднос тарелки с едой. Родислав сидел за кухонным столом и курил.
«Ну точно, сейчас начнет чего-нибудь просить или признаваться в ошибках и каяться, – подумал Камень. – Ишь ты, «Камешек». А как что, так сразу «дубина стоеросовая» или «пень замшелый». Подхалим».