– Рассчитывайте на неделю. Если мы уйдем раньше, продукты останутся вам. И не принимайте нас за нахлебников, все покупки за наш счет.
– Нет… Черт, память подводить стала. Наверное, я старею, – пожаловался Камень. – Кости болят, суставы ноют, боюсь, как бы не подагра, да и радикулит замучил, спать не дает, а теперь вот и голова сдает позиции. Зачем придумали вечность, если старость не отменили, а?
Лариса помолчала несколько минут, потом осторожно дотронулась до Любиной руки.
Это было ложью от первого до последнего слова, Люба чувствовала себя очень плохо, и двигаться ей совсем не хотелось. Но ей очень, просто до спазмов хотелось оказаться на воздухе, среди теплой июньской ночи, и чтобы светили звезды и нежно пахла сирень и чтобы рядом был Родислав. Она хотела этого так сильно, как, наверное, ничего и никогда в жизни не хотела. «Если у меня есть силы так страстно чего-то желать, значит, это еще не конец», – подумала она.
– Он не сказал. Для него главное – найти Кольку и разобраться с ним. Колька им чем-то здорово насолил. Артур так и сказал: это вопрос чести, а не денег. Они будут его искать, чтобы отомстить.
Родислав подавленно молчал и ничего не отвечал. Да и что он мог ответить? Он уже больше десяти лет не служил в МВД. Кроме того, от взрыва у метро «Рижская» пострадали жена и дочь его сотрудника, которые приехали накануне начала учебного года в универмаг «Крестовский» за покупками. Весь фасад универмага теперь стоял без стекол, из стен торчали куски арматуры, стекол не было даже в тех витринах, которые находились с другой стороны от вестибюля метро. Жена и дочь сотрудника лежали в больнице в тяжелом состоянии, и Бегорский потребовал, чтобы Родислав организовал самую лучшую медицинскую помощь за счет компании и лично за всем проследил. Для Родислава поручение оказалось тягостным во второй его части: он мог организовать все, что угодно, но больниц он боялся и ходить в них не любил. Обычно посещением стационаров вместо него занималась Люба, она и к Николаше ходила, и к старухе Кемарской, и к Геннадию, и к Николаю Дмитриевичу, когда он лежал в госпитале после «Норд-Оста», помогла она и в этот раз.