Прошло еще несколько месяцев, и Любовь Николаевна Романова стала ощущать нечто странное, необъяснимое. Ей казалось, что обстановка накаляется, хотя в чем именно это проявляется, объяснить не смогла бы. Она так чувствовала. В январе 1998 года произошла тысячекратная деноминация рубля, и в обиходе снова после многолетнего отсутствия появилась металлическая копейка. Казалось бы, ерунда, ничего сверхъестественного, и цены, на первый взгляд, из-за этого не выросли, но в душе экономиста Романовой ни с того ни с сего поселилась тревога. Потом, в конце марта, Президент страны отправил без видимых причин в отставку премьер-министра Черномырдина и внес в Государственную Думу кандидатуру молодого, никому не известного Сергея Кириенко. Госдума встала на дыбы и утверждать Кириенко не захотела. Правда, с третьего раза кандидатура все-таки прошла, но только потому, что возникла реальная угроза роспуска парламента. Любе стало еще тревожнее. И хотя за последние десять лет о слове «стабильность» можно было только с нежностью вспоминать и все вроде бы свыклись с тем, что в завтрашнем дне никто не может быть уверен, весной 1998 года у Любы возникло четкое ощущение надвигающегося краха. Какого? Экономического? Семейного? Личного? Она не знала. Но ощущение усилилось в мае, когда страну постепенно стала охватывать начатая шахтерами «рельсовая война». Сотни тысяч людей самых разных профессий перекрывали железные и автомобильные дороги, устраивали голодовки на рабочих местах, пикетировали здания областных и городских администраций и даже Дома правительства Российской Федерации.