Слышать это было невыносимо, Любе хотелось закричать и разбить телефон, из которого доносятся эти слова, заставляющие ее чувствовать себя подлой, мерзкой обманщицей. Но она молчала и терпела, как делала всю свою почти пятидесятилетнюю жизнь.
– Я распоряжусь насчет машины, собирайте вещи, а завтра переедете.
– Не стыдно, – признал он. – Но я почему-то думал, что у людей вашего уровня должны быть какие-то невероятные хоромы.
Люба промолчала, надеясь, что тема исчерпана, но Андрей упрямо вернулся к ней, когда они уже ехали на Юго-Запад, к дому Романовых.
– Спасибо, дядя Андрей, – горячо поблагодарил он. – Я постараюсь отдать деньги, как смогу. Правда, не обещаю, что это будет скоро, но я буду очень стараться. И спасибо вам, что были с мамой, поддержали ее.
Люба вытащила два пластиковых контейнера, в одном лежала запеченная в сметане с чесноком курица, в другом – лимонно-желтый рис, сваренный с шафраном и специями. Даже от холодного продукта исходил такой запах, что Люба чуть слюной не захлебнулась, представив, как это вкусно в горячем виде.