— Ну, вы, того, значит, сердца не держите. Я, эта, прощения прошу, слышите? Я, как бы… э… от всех нас, верно? — Вспотев от усердия (редко когда приходилось произносить вежливые речи), Брего окинул взглядом остальных роханских Маршалов. — Вы, того, на Храбрейшего не серчайте. Он же… ну, значит, стар, что ли…
— Слушай, когда ты перестанешь называть меня «мастером»! Уж сколько раз говорено…
Сам Хенна шел в первых рядах. Смотреть на Адамант было невозможно.
В молчании миновали они и великий Тирион. Миновали, так и не встретив на пути ни одной живой души. Все словно вымерло в благословенном Валиноре, но хоббита не покидало ощущение, что за ним неотрывно следит чей-то пристальный взгляд.
Четверо до зубов вооруженных воинов шли извилистым лабиринтом хриссаадских улочек. Чем ближе к дворцу, тем, естественно, шире и чище становились проезды, выше и наряднее дома.
Легкая белая блуза, белые же широкие шаровары, удобные для езды верхом, на тонкой талии — узкий коричневый пояс. И вооружена до зубов — тонкая кривая сабля, обычная для харадских воителей, пара кинжалов, за плечами — небольшой лук, на запястьях — шипастые боевые браслеты. Но главными во всем ее облике были глаза.