На голове каждый из них носил плюмаж из перьев.
Переглянувшись, Фарнак и Хьярриди отрицательно покачали головами.
— Он сын Боромира, сына Дэнетора, последнего Наместника Гондора, — промолвила Арвен, ибо умела, как и все Перворожденные, читать в человеческих сердцах. — И в душе этого юноши гнев на тебя, мой король. Не отвечай ему тем же, прошу тебя. Будь с ним ласков, и тогда… тогда грозная тень, которую провижу я, минует нашу страну…
— Ты не боишься быть извергнутым во Тьму Внешнюю?
— Да. Вы — есть. И пребудете вечно. Потому что у вас хватило ума не лезть в людские дела.
— Ага! — воскликнул гость, так и не назвавший королю своего имени. — Ты боишься спорить со мной! Значит, все, что я говорил, — правда! Ты боишься осквернить уста ложью здесь, в священном зале Гондора!