И еще много иных слов произнес сын Боромира, гневных и неразумных, обвиняя Великого Короля в захвате власти. Молча внимал ему Арагорн.
— Разумеется, если только один непоседливый гном не будет дергать меня все время, — усмехнулся хоббит.
Курумо обрел плоть, когда Одинокий Остров уже скрылся из вида, а на западном горизонте мало-помалу начинали прорисовываться исполинские стены Черных Гор. Великий Орлангур не сбавлял скорости.
Это был адамант! Адамант чистейшей воды; в тысячах граней дробился волшебный, льющийся изнутри Свет.
— Дело твое. — Фолко равнодушно пожал плечами. Говорить с умалишенной — какой смысл?
— Но, Великий… — подал голос Фолко. — Ты так красно говорил нам… десять лет назад… что не вмешаешься в войну…