Позади остался трудный двухнедельный путь через Харад — окольный, потайной, тревожный. Узкая нить караванной дороги к Умбару петляла среди разлегшихся, словно золотые змеи, песчаных барханов, и вся она тщательно охранялась. Колодцы и оазисы попадались редко, и каждый окружало двойное кольцо воинов.
— Раз, — пытаясь придать голосу прежнюю уверенность, объявил полутысячник. — Два… Три… Четыре… — Удары следовали один за другим, брызгала кровь, тяжелый бич с острыми гранями рвал кожу на спине и плечах.
— Да ничего, ничего, оклемается! — пробасил Торин. — Это он специально…
Фолко мог только дивиться, насколько быстро Олмер — Олмер, а не Серый! — освоился в этом новом для него мире.
По лбу Серого обильно катился пот, оставляя грязно-черные разводы на покрытом копотью лице. Он тяжело, прерывисто дышал.
— Повелитель Олвэн! — резко поправил тот старого мечника.