Горбун разочарованно вздохнул и принялся прятать обратно меч Олмера.
Под ногами лежала Хриссаада. Чужой, совсем чужой город. Не хороший, не плохой — а просто чужой. Чужим здесь было все — даже звуки и запахи. Город ворчал и ворочался во тьме, словно огромный пес. Перемигивались тусклые огоньки в узких оконцах; покачиваясь, плыли по улицам факелы в руках ночной стражи; в харчевнях уже готовились к новому дню, город дышал, обдавая друзей ароматами жареной баранины и свежего хлеба пополам с вонью сточных канав, что текли по краям улиц прямо в реку.
— Так вы, мастер Холбутла, значит, еще и колдовать умеете! — Эовин восхищенно взирала на Фолко, не обращая внимания на его насупленные брови.
Старый кормчий покривился при виде Эовин — мол, с девкой на палубе беды не оберешься, — но от слова своего не отступил.
— От случайной стрелы защитит. Если же в упор — то и кованые латы не уберегут… Ладно, поедем Судьбе навстречу. Чувствую, недолго нам осталось странствовать… Едем!
— Я тоже. — Фолко церемонно поклонился. — Давай поспешим! Что светлейший принц сказал по поводу этого плаща?