Жалко, что Гусев спорить отказался, а то бы я по его коротко стриженной башке такого леща влепил… Все потому, что, в кювете действительно валялась машина Горбуненко, а он сам и водитель, вытащенные солдатами, лежали тут же, возле обочины, накрытые одной плащ-палаткой.
– Да понял я! Никаких движений с моей стороны не будет! Даже и не думал про это! Это вы меня не так поняли…
– Ты бы у меня для профилактики все десять суток отсидел. Но сейчас неожиданные дела закрутились. Так что давай быстрее.
– Во избежание случайностей с этой минуты все разговоры только по-немецки. Понятно?
– Он заругался и Ирку отпустил, а мы сразу к нам во двор убежали и Полкана с цепи отпустили. А этот дурак матерился и грозился, что Ирку все равно поймает.
А потом, зайдя к старшине за обещанным чешским мылом, мы пообедали и ближе к вечеру устроили себе банно-прачечный день. Пока мылись, стирались и болтали, я попутно думал об одной интересной штуке, связанной с песнями. К примеру, эта самая «Розамунда» в последнее время стала очень популярна, причем по обе линии фронта. Старая чешская песенка обрела новую жизнь и с удовольствием распевалась как нашими, так и немцами.