Смутное беспокойство не отпускало. Хоббит не впервые пробирался в самое сердце вражеской рати; но подобного с ним никогда не случалось. Некое чувство, вроде бы прочно забытое… Внутренний взор Фолко то и дело наталкивался на странную не правильность в окружавшем его сером полумраке — там, в отдалений, вспухало Нечто, расталкивая то, что люди обычно называли Реальностью. Комок новорожденной, нечеловеческой Силы… Слепой, не сознающей самое себя… Очень, очень похожей на…
Чужой, дальний предел. Все здесь другое — и небо, и деревья, и трава, и звери… Мир этот незнаком хоббиту, здесь ему вновь придется учиться, а урок должен проверить самый суровый из всех учителей — бой.
Высоко-высоко, едва ли не до самых звезд поднялась огненная стена; стало светло, как днем. Внизу, в лагере, все еще продолжалась битва, хотя шум сражения явственно отдалялся — тареги теснили морских удальцов.
Торин отшвырнул бросившегося на него перьерукого, точно легкий пук соломы. Фолко сразил оказавшегося перед ним бедолагу. Дорога была открыта, но тут Фелластр, планы коего, верно, несколько отличались от задуманного хоббитом и его друзьями, прыгнул прямо на Олмера. Удар дротика был нацелен в горло Вождю; взлетел, отражая удар, меч Санделло, но именно этого и ждал предводитель перьеруких. С торжествующим воплем он вцепился в залитый кровью Адамант — и, падая, вырвал его из руки Олмера.
А потом было бегство. Тяжкое, небывало тяжкое. Тубала не приходила в себя, истекали кровью Фарнак и Вингетор, шагал, скрипя зубами и зажимая рукой пульсирующую рану, Олмер. Рагнур брел, опустив голову, спотыкаясь на каждом шагу. По пути было не до разговоров, не до воспоминаний. Надо оторваться от возможной погони…
Нам пора в дорогу. Тракт от Умбара до Хриссаады, столицы Харада, я знаю как свои пять пальцев. Не сомневайтесь, выручим девчонку!