Моряк удивленно уставился на меня и кивнул.
– На себя посмотри. Два года нам тут «горбатого» лепил! Так что – квиты!
Пучкову о творении конструктора Калашникова рассказывалось уже раз сто, но Лешка, как трехлетний ребенок сказку, был готов слушать снова и снова. Причем каждый раз как будто впервые. Он то недоверчиво щурился, то восторженно ахал, когда я говорил про виденные мною полигонные испытания.
– Зайца, похоже, спугнул. У меня чуть сердце не выскочило, когда он из-под ног шмыгнул.
– Слушай, Илья, а зачем они в тарелках рисуют? Или у фрицев посуды слишком много и девать ее просто некуда? Ведь уже в который раз вижу – висит суповая тарелка, а в ней картинка…
– Поэтому я решил предоставить право выбора вам. Где бы вы сами хотели продолжить службу?