— Сами только-только унесли оттуда ноги, — вновь и вновь напоминал другу Торин.
Всадники оторопело опустили луки. Обращенные к ним слова они явно не понимали, но вот имя своего повелителя…
Серый пошатнулся и схватился за грудь, словно получил удар незримым оружием.
Последнюю фразу он произнес без всякого шутовства, да еще еле слышным шепотом.
К концу прочувствованной речи голос Боабдила дрожал от слез, и он, точно безумный, с изрядной ловкостью бился лбом о расстеленный по шатру ковер.
Они оказались воистину темными. Над искалеченной огнем равниной словно бы разлегся ядовитый туман — туман из вопящих в последней муке душ погибших на поле брани бойцов. Бесплотные призраки тянули длинные руки к дивному существу, точно оно способно было уберечь их от ужасов пути через Двери Ночи. Усилием воли Фолко гнал это свое крылатое «я» вперед, гнал, не обращая внимания на вспыхивающие по всему телу мелкие, но донельзя болезненные ожоги — он словно продирался сквозь тучу огненных стрел.