РОАвец, не мигая, смотрел на меня, жадно пытаясь увидеть на лице советского капитана решение своей дальнейшей судьбы, а я вдруг понял – никакой он не псих! Просто падаль, типа Ковалева, который в Грозном солдатам-новобранцам кричал – «Русские, сдавайтесь!» И все он прекрасно соображает, только вот в спеси своей его иногда заносит – видно, просто переключиться не успел. Но позже наверняка переключится. Подобные ему, как черви – хоть пополам режь, а всегда приспособятся и выживут. Не зря же он мне сейчас про методиста вспомнил. Наверняка на следующем допросе этот Бляхин уже будет рассказывать о своем активном сотрудничестве с нашими органами перед войной. А через неделю всем будет говорить, что к РОАвцам попал, желая разложить их армию изнутри, и возмущаться, почему его еще за это орденом не наградили. И позже, в лагере, обладая хорошо подвешенным языком, всем будет трепать, что его, героя-разведчика, несправедливо осудил кровавый сталинский суд. А когда война кончится и пройдут годы, в конце концов добьется своей полной реабилитации, но так как натуру не переделаешь, заделается ярым диссидентом и будет людей своей поганой философией дальше травить.