— Жив, повелитель. Он… он правит Цитаделью. Так вот… а потом я вдруг сказал себе: «Плохо ж ты знал того, кто в свое время спас тебя! Ты, маловер, подумал, что дух его покорно пойдет через Дверь Ночи!..» И я отправился на поклон к Великому Орлангуру.
— Да остановитесь же, болваны! — заорал Малыш, но хазги, похоже, не понимали Всеобщего Языка.
Вмешалась его собственная воля: это ведь не солнце, сказал он сам себе, превозмогая боль. Ты должен бороться и выстоять. Иначе… Может, все окажется еще хуже, чем с Олмером.
Вгляделся — и внезапно дернулся, как от удара, сделав попытку вскочить и поклониться. Правая нога не гнулась, рассеченная клинком, — гоблин пошатнулся, нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и…
Зазвучал голос — и Фолко ощутил, как его охватывает трепет, такие сила и мощь чувствовались в нем.
Малыш и Торин, собрав все силы, отшвырнули воительницу и ринулись наверх.